И ты говоришь “Стоп. Снято. Съемки окончены. Всем спасибо!” (в оригинале — “Action stop. Camera stop. Shooting is finished. Thanks all.”), после чего следует всеобщее ликование съемочной группы с традиционными криками “ура”, рукопожатиями и объятиями.
Ты участвуешь в этом процессе, улыбаешься в ответ, но уже чисто механически, потому что на душе сразу же после произнесенных слов об окончании съемок наступает звенящая пустота, эмоции исчезают – нет ни радости, ни грусти. Только эмоциональный вакуум. Ты мысленно отстраняешься от всего окружающего. И вроде физически, несмотря на многодневные съемки, ты не так сильно устал и готов поработать еще, однако душа напоминает с кропотливым усердием выжатый лимон. И ты даже не задаешься вопросами “что со мной?” (“what’s up?”), “все ли хорошо прошло?” (“are all good?”), ибо ответ давно известен: это не пустота, это состояние полнейшего умиротворения и удовлетворения, ибо работа сделана, причем сделана так, что не может быть и тени сомнения в ее качестве, а такое странное состояние опустошения означает, что ты выложился “на полную”, бережно перенес все свои эмоции и чувства в проект, о завершении которого только что объявил, т.е. полностью вложил в работу свою душу, нехватку которой ты сейчас как раз и ощущаешь.
Потом ты едешь домой, и уже в пустой квартире в плумраке, налив себе чашку кофе или чая, смотришь в одну точку невидящим взглядом, взглядом, направленным в никуда, сливаясь своей внутренней пустотой с пустотой и тишиной комнаты или гостиной…
Наверно, это и есть та творческая нирвана — вершина профессионального и авторского удовлетворения, к которой обязан стремиться каждый творческий специалист…
© Андрей Василенко “Записки режиссера”
